1. Внимательно рассмотрите иллюстрации, определите, представители каких групп населения Древнего Египта на них изображены. Перечислите признаки, по которым вы определили принадлежность людей к разным группам населения
.jpg)
1) Земледелец. Он бедно одет и обрабатывает землю
2) Жрец и фараон. Богато одеты, фараон большщго размера
2. Прочитайте текст, написанный одним из древних египтян. Какие достоинства видел автор текста в работе писца?
Будь писцом — он освобождён от всяких повинностей, от работы мотырой. Ты не будешь таскать корзин, не будут тебя сечь прутьями. Будь писцом, чтобы тело твоё было гладким и рука твоя мягкой. И ты будешь выходить в белой одежде, и тебя все будут почитать и приветствовать. Писцы — у ног владыки Египта и внимают словам его. Читай книгу свою ежедневно. Решай задачи молча. Не проводи ни одного дня в безделье, иначе будут бить тебя. Уши мальчика на спине его, и он слушает, когда его бьют.
У писца легкая работа, нарядная одежда, уважение и почет
3. Впишите в схему названия групп населения Древнего Египта.
1) Жрецы — служили в храме
2) Чати — осуществляли управление хозяйством страны и главной судебной палатой
3) Военначальники — руководили военными походами
4) Писцы — занимались разнообразной хозяйственной и административной работой
5) Земледельцы, ремесленники — выполняли строительные работы, возделывали землю, изготавливали товары
6) Воины — участвовали в военных походах
7) Рабы — выполняли волю хозяев, были самыми бесправными людьми
4. Составьте вопросы по теме «Подданные фараона». Устно подготовьте на них ответы.
1) Почему воинская служба была сложным и опасным делом?
2) Какое значение придавали распределению по профессиям?
3) Как объяснить, что рабы были бесправны?
>
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ
Факультет гуманитарных и социальных наук
Специальность – международные отношения
ЭССЕ ПО по курсу "Введение в международные отношения"
на тему:
«Дипломатия древнего Египта»
Факультет: гуманитарных и социальных наук
Группа: ГМБ — 13
Студент: Кунцев Василий Дмитриевич
№ Студенческого билета: 1032150720
Страна: Россия
Научный руководитель: Шпаковская Марина Анатольевна
Оценка:
Дата:
Москва – 2015
Дипломатия древнего Египта
Египет – это страна, возможно в которой в первые появились дипломатический отношения. В те времена, египтяне были крайне продвинутой нацией и начинали осваивать внешние сношения с близлежащими государствами. Именно они начали заключать договоры, хотя и простые по современным меркам.
Войны в Сирии и в Нубии ослабили живые силы египетского народа. В царствование Аменхотепа III Египет вел мирную внешнюю политику. Аменхотеп III занялся возведением грандиозных архитектурных сооружений, в частности храмов, украшенных гигантскими колоннами. Среди этих величественных построек выделяется хорошо сохранившийся храм в Фивах (современном Луксоре), входивший в обширный архитектурный комплекс. Аменхотеп III и его преемники поддерживали политический авторитет Египта в Азии уже не военной силой, а при помощи дипломатии и золота.
Международные отношения Египта этого времени довольно хорошо известны благодаря находке в Эль-Амарне большого государственного архива фараонов конца XVIII династии. В архиве сохранились дипломатические послания царей Вавилона, Ассирии, Митанни, Хеттского государства и Кипра, а также сиро-палестинских князей и правителей к египетским фараонам. Судя по этим посланиям, Египет поддерживал торговые и дипломатические отношения с различными государствами Передней Азии, специальные послы вели переговоры, нередко завершавшиеся заключением военно-политических союзов и соглашений.
Политические союзы, например союз между Египтом и Митанни, иногда закреплялись династическими браками. Дипломатические переговоры, которые велись письменно или устно через послов, имели своей целью уладить различные конфликты. В одном письме вавилонский царь просит наказать виновных в ограблении вавилонского каравана, в другом — Буррабуриаш, царь Вавилона, протестует против непосредственных дипломатических отношений Египта с Ассирией, которую вавилонский царь считал себе подвластной. Митаннийский царь в своем послании предлагает египетскому фараону произвести обмен пограничными городами. Все эти письма в большинстве случаев написаны клинописью на вавилоно-аккадском языке, который тогда получил международное значение.
Дипломатические документы позволяют установить факт постепенного ослабления политического влияния Египта в Азии. Правда, некоторые из правителей сирийских и финикийских городов еще сохраняли верность Египту и в письмах выражали свою преданность фараону. Так, правитель города Кат-ны пишет фараону: «О, владыка, в этом месте я твой слуга. Я ищу путь к моему владыке и моего владыку я не покидаю. С тех пор, как мои отцы стали твоими слугами, эта страна стала твоей страной, Катна стала твоим городом, и я принадлежу моему владыке. О, господин мой! Когда приходили войны и колесницы моего господина,— пища, напитки, скот… мед и масло выносились к воинам и колесницам моего господина».
Но если отдельные города Палестины, Сирии и Финикии, как, например, Библ, еще признают верховный авторитет фараона, то более крупные государства Передней Азии постепенно выходят из сферы влияния Египта. Поэтому фараону приходится покупать дружбу азиатских царей. Так, Аменхотеп III посылает ассирийскому царю 20 талантов золота, очевидно, обеспечивая этой ценой его поддержку. Вавилонский царь Кадашман-Бэл просит в своих письмах Аменхотепа III прислать ему золота. Та же настойчивая просьба о присылке золота звучит и в письмах других азиатских царей. Особенно характерны в этом отношении письма митаннийского царя.
В это время в восточной части Малой Азии образуется большое и сильное Хеттское царство. Хеттские цари стремятся расширить границы своего государства за счет соседних митаннийских областей и городов Северной Сирии, находившихся ранее под властью Египта. Усиление Хеттского царства грозило государству Митанни и египетским владениям в Сирии. Поэтому египетский фараон и митаннийский царь объединяются, чтобы дать совместный отпор наступающим хеттам.
Назревает возможность заключения египто-митаннийского союза, который закрепляется династическими браками. Египет, не имевший достаточно военных сил для защиты своих отдаленных сирийских владений, принужден опираться на поддержку Митанни. Но митаннийский царь за свою дружбу и помощь требует золота: «Больше, чем моему отцу, да даст мне и да пошлет мне мой брат». В письмах к египетскому фараону он снова и снова просит золота, так как, по его словам, «в стране моего брата золото все равно, что пыль».
Пользуясь ослаблением Египта, хетты продвигаются к югу и захватывают в Сирии области и города, некогда завоеванные Египтом; они нападают на Катну и подвергают разграблению этот город. Акиззи, правитель Катны, тщетно просит помощи у египетского фараона. Он пишет ему: «О, мой владыка, так же, как Дамаск в стране Убе простирает свои руки к твоим ногам, так и Катна простирает руки свои к твоим ногам». Но Египет уже не может оказать достаточной помощи своим азиатским владениям, не в состоянии задержать продвижение хеттов и восстановить свое влияние в Сирии.
В Южную Сирию и в Палестину проникают кочевые племена хабири, они захватывают области Палестины, ранее принадлежавшие Египту. Риб-Адди, правитель Библа, пишет египетскому фараону: «С тех пор, как твой отец вернулся из Си-дона, страны оказались во власти хабири».
Упадок военного могущества Египта, обнаружившийся при Аменхотепе III, стал еще более заметным при его сыне и преемнике Аменхотепе IV. В это время Египет уже не располагает достаточными военными силами, чтобы защищать свои владения в Сирии. В связи с этим в Сирии образуется союз сирийских князей, отчасти поддерживаемый хеттами. Стоящий во главе этого союза Азиру, царь страны Амурру, ведет упорную борьбу против Египта. Города Сирии и Финикии, сохранившие верность Египту, пишут отчаянные письма фараону, прося у него помощи.
Содержание
Письма сирийских правителей фараону
Старейшины Тунипа в красноречивых словах обращаются к фараону, прося его помочь им отстоять свой город от Азиру. Они напоминают египетскому царю, что при Тутмосе III никто не мог напасть на Тунип, так как все боялись египетских войск. А теперь Тунип уже больше не принадлежит Египту. Если воины и колесницы фараона прибудут слишком поздно, то Азиру захватит город. «И тогда, — угрожают старейшины Тунипа, — фараону придется горевать». 20 лет пишут старейшины Тунипа письма фараону, но даже ответа от него не получают, хотя в письме звучит грозное предостережение Египту, так как в конечном счете опасность грозит не только сирийским городам, но и самому Египту.
С такими же мольбами о помощи обращаются к Египту правители других городов, в частности Тира и Библа. Все они просят прислать вспомогательные египетские войска — «воинов и колесницы», а также жизненные припасы для них и для населения осажденных городов. Положение осложняется обострением социальной борьбы в городах.
Так, Риб-Адди, князь Библа, просит египетского наместника в Сирии скорее прислать в Библ войска, так как он боится «крестьян»; он выражает явное опасение, как бы они его не убили. Но египетские фараоны, вынужденные из-за разорения в первую очередь трудовых масс крестьянского населения отказаться от продолжения военной политики своих предшественников, не могли внять этим мольбам.
Приложенные файлы
736076
Размер файла: 17 kBЗагрузок: 0
Запись опубликована автором uploader в рубрике Прочее.
Письма фараона
Новости о мятеже Лавайи достигли египетского посланника Аддайи, остановившегося в южном прибрежном порте Газа, и он в свою очередь доложил о стычках между филистимлянами и израильтянами фараону Эхнатону в Амарне. Фараон отправил Лавайе послание, где предупреждал, что не потерпит подобных действий. Примечательный ответ царя Израиля сохранился в архиве табличек, обнаруженных на руинах «дома писем фараона» в Амарне, и его содержание заслуживает внимания.
Не опускаясь до обычного подхалимства, характерного для вассалов Египта, Лавайя отвечает с достоинством, подобающим его положению. Независимо от того, что городские правители на равнине говорили Аддайе, он всего лишь возвращал собственные города (Гива и Михмас), отнятые у него силой. Более того, когда филистимляне захватили его родной город, они также присвоили семейную святыню (Гивеаф-Элоим), где находились стоячие камни и алтарь Яхве. В конце концов, он всего лишь осуществлял свои законные права, как глава племенной конфедерации. В середине своей защитной тирады Лавайя высказывает не слишком завуалированную угрозу в адрес Эхнатона в виде доброй старой притчи в библейском стиле и предупреждает его, что каким бы малым и незначительным ни казался его народ, он может доставить неприятности могучему Египту и его союзникам, если его будут провоцировать на это.
«Город (Гива) был захвачен на войне. После того, как я поклялся хранить мир, — а когда я принес клятву, (египетский) правитель поклялся вместе со мной, — город вместе с моим Богом был захвачен. Теперь же меня поносят перед царем, моим повелителем! Но если придавить муравья, разве он не воспротивится этому и не укусит руку человека, придавившего его?
Всемирная история
Как я мог забыть тот день, когда два моих города (Гива и Михмас) были захвачены? Я заключил в темницу людей, захвативших город и моего Бога. Они осквернили память моего отца, и я буду держать их (как заложников)» [ЕА 252].
Нам неизвестно, как Эхнатон отреагировал на такой ответ. Какова бы ни была его реакция, она не воплотилась в военных действиях, и Лавайя продолжал свою экспансионистскую политику, чтобы закрепить за собой все территории племенных владений, составлявшие его царство. Новый царь Израиля играл в хитроумную политическую игру, признаваясь в верности фараону и заплатив дань египетскому наместнику в Газе, чтобы сгладить взаимоотношения с Египтом. В то же время он отдал старый город Сихем и окрестные земли наемникам-хабиру, сражавшимся на его стороне против филистимлян. Это сильно обеспокоило сераним, усмотревших в этом маневре военную угрозу городам долины Изреель к северу от территории Сихема. Через несколько лет Абди-Хеба, царь Иерусалима, написал Эхнатону об усиливающейся угрозе, исходившей от хабиру, обитавших на возвышенностях. В этом письме [ЕА 289] правитель Иерусалима возвращается к тому времени, когда Лавайя уступил территорию своим наемникам-хабиру, что, в свою очередь, было началом всех неприятностей для фараона.
Письмо из архива эль-Амарны № 252 (ЕА 252), написанное Лавайей Эхнатону танский музей).
«Будем ли мы вести себя, как Лавайя, когда он отдал землю Сихема своим хабиру?» [ЕА 289].
Власть Египта над регионом, осуществляемая через «полицейские силы филистимлян», начала ослабевать, и нерешительность Эхнатона вскоре привела к полному хаосу на северных окраинах империи.
Лавайя воспользовался моментом и напал на амаликитян, живших на хребте Кармил и в холмах Самарии к северу от Сихема. Военная кампания против этого северного анклава амаликитян была особенно кровавой. С благословения Самуила царь Израиля уничтожал шатровые поселения старинных врагов, не щадя никого, кроме правителя Агага, которого он взял пленником вместе с стадами скота. Это вызвало сильное неудовольствие пророка Яхве, который, несмотря на свой преклонный возраст, схватил меч Лавайи и порубил Агага на части. За совершенный «грех» Самуил проклял Лавайю и объявил, что его потомки никогда не будут править Израилем. Вскоре после этого он покинул Лавайю и больше никогда не видел его.
Дипломатия в отношении стран Востока
⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 3
Еще более широкий размах принимает международная политика Москвы в отношении стран Востока. Первостепенным стал вопрос об окончательном свержении Золотой Орды. Союз с Крымом и был решающим моментом в борьбе с Золотой Ордой. К союзу были привлечены ногайские и сибирские татары.
Дипломатия Древнего Востока(ВОПРОС№5)
Ахмат при отступлении от Угры в 1480 г. был убит ногайцами, а в 1502 г. Золотая Орда была окончательно разгромлена Менгли-Гиреем.
Таким образом, Иван ІІІ «погубил одного татарина посредством другого». Действуя против Золотой Орды в союзе с Крымом, Иван III военным и дипломатическим путем добился вместе с тем вассального подчинения другого татарского ханства — Казанского, — возникшего в Среднем Поволжье в первой половине XV в, действуя при этом не столько оружием, сколько дипломатическим путем; он, по выражению Маркса, «освободил Москву от татарского ига не одним сильным ударом, а 20-летним упорным трудом». «Он не выбивает неприятеля из крепости, но искусным маневрированием заставляет его уйти из нее»[21].
В первые годы правления Грозного упор его внешней политики направляется на восток. Создание в 1551 г. стратегической базы в Свияжске[22], казалось, подготовило почву для полного присоединения Казанского ханства. Переговоры об унии Казани с Москвой под главенством московского царя завершились полным успехом.
Но в решительную минуту в Казани возобладала военная партия, и соглашение было нарушено. Присоединение Казани в 1552 г. совершено было уже военными, а не дипломатическими средствами. После падения Казани в 1555 г. сибирский хан признал себя вассалом Москвы. В 1556 г. без сопротивления сдалась Астрахань, а ее присоединение позволило завязать отношения с кабардинскими князьями Северного Кавказа и с тарковским «шевкалом» и позже, при сыне Ивана IV, Грузия, теснимая турками и персами, установила тесные отношения с Московским государством.[23] В связи со «взятием» Казани и переходом под власть Москвы торговых путей по Волге и Каме открываются в 60-х годах XVI в. дипломатические сношения со среднеазиатскими и прикаспийскими государствами, с юргенским (хивинским) князем, с «царями» «ташканским», «самарканским» и «шамахейским». Но все же отношения с Западом более чем интересуют внука Ивана III, и он продолжает его политику по отношению к странам Запада, но периодически вспоминая о таком направлении как Восток.
Дипломатическая деятельность московского правительства не менее широко развернулась и в восточном направлении после налаживания дипломатических отношений с Западом. Враждебные отношения к Турции способствовали установлению дружбы с ее историческим врагом — Персией; к этому побуждали Москву и торговые интересы, поскольку через Московское государство шел персидский шелк в Западную Европу. С 1654 г. делались попытки завязать дипломатические и торговые сношения с Китаем. Долгое время эти попытки оставались безуспешными. Появление русских казаков и промышленников на Амуре и постройка в Приамурье русских острогов заставили, однако, правительство китайского императора Кан Си пойти на переговоры для разрешения пограничных споров. Впервые в истории Китая из Пекина выехали «великие послы» для встречи с иностранными послами. В тех условиях, в каких велись переговоры, перед лицом китайской армии, готовой в любой момент поддержать оружием требования пекинского правительства, Нерчинский договор 1689 г. был в сущности очень большим успехом московской дипломатии. Он обеспечил утверждение России в верхнем бассейне Амура и открыл широкие возможности для русской торговли с Китаем. На базе Нерчинского договора строились русско-китайские отношения до середины XIX в, заключенного в период Московского царства.
Крупная роль, которую Русское государство играло в международных отношениях Европы в XVI в., и связанная с ней широкая дипломатическая деятельность Москвы поставили на очередь вопрос о юридическом признании новой политической силы, сложившейся на Востоке. Сам Иван IV своим царским венчанием в 1547г. и присвоением себе царского (т. е. по существу императорского) титула определил то место, на которое его государство претендовало среди христианских держав. Безоговорочно титул императора уже с 1554 г. предоставлялся Ивану протестантской Англией. Сложнее стоял вопрос о титуле в католических и мусульманских странах, в которых крепко держалась теория единой «священной империи». В 1576 г. император Максимилиан II, желая привлечь Грозного к союзу против Турции, предлагал ему в будущем престол и титул «всходного [восточного] цесаря». Иван IV отнесся совершенно равнодушно к «цесарству греческому»[24], но потребовал немедленного признания себя царем «всея Руси», и император уступил в этом важном принципиальном вопросе. Гораздо упорнее оказался папский престол, который отстаивал исключительное право пап предоставлять королевский и иные титулы государям, а с другой стороны, не допускал нарушения принципа «единой империи». В этой непримиримой позиции папский престол находил поддержку у польского короля, отлично понимавшего значение притязаний московского государя. Сигизмунд II Август представил папскому престолу записку, в которой предупреждал, что признание папством королевского титула за Иваном IV приведет к отторжению от Польши и Литвы земель, населенных родственными москвичам «рутенами», и привлечет на его сторону молдаван и валахов. Со своей стороны Иван IV, придавая особенное значение признанию его царского титула именно Польско-Литовским государством, начал добиваться этого тотчас же после коронации. Однако Польша в течение всего XVI в. так и не согласилась на его требование. Из преемников Ивана IV его мнимый сын Лжедимитрий I [25]заявил притязание на титул «императора», но король Сигизмунд, посадивший его на престол, официально именовал его просто князем, даже не «великим». Действия которые велись на восточном дипломатическом фронте не дали желаемого результата, так в этом регионе Московское царство признали лишь номинально.
⇐ Предыдущая123