Нашествие крестоносцев на русь

На первых порах эсты оказывали агрессорам стойкое сопротивление, особенно успешное благодаря постоянной помощи русских. Быстро подоспевавшая по Двине помощь воинов княжества полоцкого не раз создавала на пути захватчиков неодолимые препятствия, отбрасывала их, заставляла искать мира. Ярко описывает Генрих Латвийский кровопролитную борьбу, которую приходилось вести эстам в союзе с русскими против кре­стоносцев.

Стремясь нейтрализовать русских в начинавшейся новой войне крестоносцев с эстами епископ Альберт заключил в 1210 г. “вечный мир” с Полоцком, обязавшись даже уплатой дани за ливов в пользу полоцкого князя (“короля”), на усло­виях свободной торговли между немцами и русскими.

Ливонский поход на Русь (1240—1242)

С дру­гой стороны, папская агентура стремилась привлечь на свою сторону неустойчивые элементы среди населения русских горо­дов. Известного успеха она добилась в Пскове. Ей удалось склонить на свою сторону князя Владимира Мстиславовича. В 1210 г. он вступил в союз с крестоносцами и повел совместно с ними предательскую войну против эстов, вразрез с исконно дружественными отношениями, существовавшими у псковичей, новгородцев и других русских с их нерусскими соседями на западе и севере. Политика псковского князя вызвала все­общее возмущение, и в феврале 1212 г. он был изгнан.

Псковичи же совместно с новгородцами во главе с князем Мстиславом двинулись на помощь эстам, чтобы остановить продвижение крестоносцев. Нанеся им, поражение и получив с них большой выкуп, русские вернулись в свои земли. Кровью скреплялось боевое содружество русских с прибалтами в борьбе против общего врага.

В этой связи интересно описание летописцем осады и взятия русской ратью с помощью эстов захваченной крестоносцами крепости Отепяа. 17 дней длилась осада. Из Риги на помощь запертым в крепости “тевтонам”, как называет немецких захватчиков Генрих Латвийский, было послано подкрепление, но его встре­тили русские войска и разбили. Погибли многие знатные военачальники. Когда остальные вошли в осаждённый замок, то вскоре “от множества людей и коней сделался голод в замке, недостаток съестного и сена, то стали объедать хвосты друг у друга”. Через три дня после первого столкновения осажденные сдались и вынуждены были оставить захваченную ими крепость. Епископу Альберту пришлось отправить послов в Новгород к русским и в Саккалу к эстам “для утверждения мира”. В 1212 г. “тевтоны” вынуждены были заключить “вечный мир” с Владимиром, князем полоцким, на том условии, что русским купцам предоставляется свободный путь по Двине, за что князь отказался от получения дани, которую исстари ливонцы выплачивали Полоцку.

Получая все новые пополнения, направляемые по призыву папы из всех концов Европы, а особенно из Германии и скан­динавских стран, феодально-католические агрессоры проникали все дальше вглубь прибалтийских земель. Отчаянное сопро­тивление оказывало в неравной борьбе с хорошо вооруженными рыцарями местное население. Злодеяния крестоносцев с трудом поддаются описанию. “Толпы освященных убийц устремились в Лифляндию. Они купались в крови и возвращались затем с отпущением грехов и даже святыми домой или поселялись в разбойничьем вертепе попов”.

Даже участники этих истребительных грабительских войн, в которых проявилась и беспощадная жестокость средневеко­вого феодального рыцарства, и безграничное лицемерие и ханжество церковных деятелей, не могут скрыть истинный характер этих предприятий. Автор “Ливонской хроники” свя­щенник Генрих, принимавший непосредственное участие в гра­бительских походах, в таких словах описывает “подвиги” крестоносцев в Прибалтике: “. . . мы разделили свое войско по всем дорогам, деревням и областям и стали все сжигать и опустошать. Мужского пола всех убили, женщин и детей брали в плен, угоняли много скота и коней… И возвратилось войско с большой добычей, ведя с собой бесчисленное множество быков и овец”.

Немецкий философ и писатель, буржуазный просветитель XVIII в., Иоганн Гердер в своем капитальном сочинении по всеобщей истории культуры писал: “Судьба народов на побережье Балтийского моря составляет печальную страницу в истории человечества… Человечество ужаснется той крови, которая пролилась здесь в диких войнах”.

Год за годом проходил в напряженной борьбе. Рижский епископ Альберт получал систематически помощь и поддержку:

из Германии прибывали все новые феодальные ополчения, вооруженные отряды монахов; значительные денежные поступления шли от купцов из Дании, король которой, Вальдемар, организовал со своей стороны “крестовый поход” в Эстонию; с неослабным вниманием следили за ходом завоевательной авантюры в Прибалтике и из Рима, боявшегося потерять свою руководящую рель в ее организации.

Эти опасения имели основания. Помимо дальности расстоя­ния до театра военных действий, на котором подвизалось “христово воинство”, политическая обстановка в Прибалтике становилась для папства все более сложной. Между участни­ками разбойных войн против народов Прибалтики разгорелась ожесточенная борьба за добычу. Особенно обострились отно­шения между рижским епископом и орденом меченосцев, а также между епископом и датским королем.

Еще больше беспокоило папу явное стремление рижского (ливонского) епископа Альберта создать в Прибалтике само­стоятельное церковное княжество, подобное рейнским архиепископствам. Недовольство этой политикой Альберта было в Риме тем большим, что рижский епископ искал поддержки у герман­ского императора. В 1207 г. он передал императору захваченные в Прибалтике земли, получив их обратно в качестве импера­торского лена. Тем самым ливонский епископ стал имперским князем, а его зависимость от папства ослабела. Вероятно, этим объясняется отказ Рима возвести Альберта в сан архиепи­скопа.

Столкновения между отдельными группировками в лагере крестоносцев отражали борьбу главных сил в мире западно­европейского феодализма — борьбу Империи с папством. Иннокентий III в 1211 г. отлучил императора Оттона IV от церкви и принялся за мобилизацию сил, которые могли бы на­нести императору окончательный удар. Определенное место в планах папы уделялось и ордену меченосцев, который получил с его стороны материальную поддержку". В ответ на это 7 июля 1212 г. Оттон IV утвердил специальным актом соглашение, заключенное между епископом и орденом о разделе захваченных ими земель, и тем самым еще больше укрепил свои отношения с рижской епархией. Тогда Иннокентий III перешел к решительным мерам с целью усилить папские пози­ции в Прибалтике.

Как упоминалось, рижские епископы (ранее икскюльскне) назначались из Бремена архиепископом, который считал риж­ского епископа подчиненным себе (суффраганом). Сам Альберт признавал себя суффраганом бременского архиепископа. Несмотря на это, папа Иннокентий III в специальном послании от 21 февраля 1213 г. неожиданно объявил, что рижское епископство подчинено ему непосредственно и не находится ни в какой зависимости от какого-либо архиепископа. Что же касается бременского архиепископа, который, как упомянуто, осуществлял ранее церковное руководство, то ему вменялось в обязанность помогать и поддерживать дело восточной “миссии”, но без каких-либо прав на руководство.

Вскоре папа еще более выразительно заявил о своем намерении сохранить новозавоеванные земли в своем исключительном владении. 10—11 октября 1213 г. Иннокентий III подписывает 5 документов, направленных на укрепление папских позиций в Прибалтике. При этом курия решительно вмеши­вается во взаимоотношения епископа и ордена. Папа стремится противопоставить рижскому епископу других местных князей церкви, поддерживает орден в его домогательствах и требует строгого выполнения своих распоряжений.

Через три недели папа издает 6 булл, посвященных тем же вопросам и свидетельствующих о том, что в миродержавной политике Иннокентия III Прибалтике отводилось первое место.Все эти папские распоряжения относятся к Эстонии и заканчи­ваются буллой, освобождающей эстонского епископа, так же как это было установлено в феврале того же года относительно епископа Риги от зависимости со стороны какого-либо архиепископа.

Исключительное внимание папской курии к этим самым отдаленным, самым восточным епархиям римской церкви, неослабный интерес к событиям в Прибалтике вряд ли можно объяснить только значением этого края самого по себе. Разу­меется, для западноевропейских феодалов и купечества северной Германии земли и гавани ливов, куров и эстов представляли лакомую приманку. Соблазнительной была перспектива осесть на этих землях. Немалую выгоду обещало овладение морской торговлей на Балтике. Наконец, значительный доход можно было надеяться извлечь из сбора церковной десятины — обязательного и первого последствия так называемого “обращения”. И все же возможности ограбления Прибалтики для алчных и жадных завоевателей не были безграничны. Чем дальше, тем все больше встречали они сопротивление среди местного насе­ления. Экономический уровень развития народов Прибалтики в конце XII—начале XIII вв. был относительно высок. Здесь существовало земледелие с сошной обработкой почвы, развитое скотоводство при стойловом содержании животных, известны были и важнейшие отрасли ремесла задолго до появления немцев.Эти данные решительно опровергают измышления некоторых историков о “полудиком” состоянии Прибалтики, об особой отсталости ее народов и о “культуртрегерской” роли крестоносцев. Ответ на эту лживую пропаганду дал в свое время еще Маркс, когда, опираясь на исторические источники, он писал, что рыцари несли в Прибалтику “христианско-германскую скотскую культуру”, которая “была бы вышвырнута вон”, если бы прибалтийские племена “были единодушны”. Между тем единства внутри этих племен не было и не могло быть. У народов Прибалтики, как и у их соседей, в интересующую нас эпоху происходило быстрое развитие феодальных отноше­ний. Формировались основные классы феодального общества — Крупные землевладельцы и зависимое от них крестьянство. Возникали даже примитивные государственные образования, хотя ни одно из них не способно было еще охватить всю тер­риторию данной народности. Тем не менее “темпы феодаль­ного развития в Восточной Прибалтике были несколько мед­леннее даже по сравнению с окраинными русскими землями”,не говоря уж о территориях, лежавших по Днепру—Волхову, далеко ушедших вперед в своем социально-экономическом развитии.

Шведский крестовый поход на Русь (1240). Невская битва (1240)

K середине ХIII в. при активном участии католического Рима между тремя феодально-католическими силами на северо-востоке Европы – Тевтонским (Немецким) орденом, датчанами и шведами, было достигнуто соглашение о совместном выступлении против Новгорода в целях завоевания северо-западных русских земель и насаждения там католицизма. По мнению папской курии, после «Батыевого разорения» обескровленная и разграбленная Русь не могла оказать какого-либо сопротивления.

3. Нашествие крестоносцев. Ледовое побоище.

Это и явилось главной побудительной причиной совместного выступления шведов, тевтонцев и датчан. Немецкие и датские рыцари должны были нанести удар по Новгороду с суши, из своих ливонских владений, а шведы собирались поддержать их с моря через Финский залив. В 1240 г. на Русь вторглись шведские крестоносцы. Но их поход был пресечен князем Александром Ярославичем, разгромившим противника в Невской битве 1240 г.

Невская битва (1240)

В первых числах июля 1240 г. шведское войско численностью до 5 тыс. воинов на 50 шнеках вошло в устье Невы. О прибытии врага почти сразу стало известно в Новгороде, где постоянно несла ратную службу лишь небольшая княжеская дружина. Но продвижение неприятеля следовало остановить как можно скорее, и поэтому молодой новгородский князь Александр Ярославич поспешил выступить немедленно. Им был сформирован отряд из 300 княжеских дружинников, 500 отобранных новгородских конников и стольких же пеших ополченцев. Все они быстрым ходом направились в сторону Ладоги, где к отряду присоединилось 150 конных воинов-ладожан.

Шведы после длительного морского перехода остановились на отдых и разбили лагерь на левом берегу Невы, чуть выше впадения в нее реки Ижоры. Сюда причалили шведские корабли, а с них на сушу были переброшены сходни. Часть войска оставалась на шнеках, наиболее знатные воины расположились в наспех сооруженном лагере. Шведы выставили посты, которые контролировали невский водный путь. Боевые кони паслись в прибрежных лугах. Нападения с суши противник не ожидал.

В летописном рассказе о Невской битве отчетливо воссоздается замысел Александра. Удар пешей дружины вдоль берега Невы отрезал бы шведов от кораблей, а конница, действуя со стороны суши через центр лагеря, должна была загнать неприятеля в угол, образуемый берегами Ижоры и Невы, замкнуть окружение и уничтожить противника.

Молодой полководец блестяще реализовал смелый план. Рано утром 15 июля, скрытно подобравшись к лагерю, новгородская дружина напала на неприятеля. Захваченные врасплох шведы были полностью деморализованы и не способны дать должный отпор. Дружинник Савва пробился к центру их лагеря и подрубил столб, поддерживавший златоверхий шатер шведского предводителя. Падение шатра еще больше воодушевило русских ратников. Новгородец Збыслав Якунович, «наеждая многажды, бьешется единым топором, не имея страха в сердци». Герой битвы Гаврило Олексич, преследуя отступающих шведов, на коне по сходням ворвался на шнеку и там рубился с врагами. Сброшенный в реку, он вновь выбрался на берег и вступил в бой с «самим воеводою посреди полку их, и убьен бысть воевода их». Одновременно с конной дружиной мужественно сражалось и пешее ополчение новгородца Миши. Напав на вражеские корабли, пешцы потопили три из них.

В гуще боя находился и князь Александр: он распоряжался как полководец и бился как простой воин. Летопись отмечает, что князь сражался с одним из шведских воевод и «возложи печать на лицо его острым своим копьем».

Разгром шведов был полный, и они бежали на кораблях, оставив на берегах Невы большое число раненых и погибших. Русская дружина с большими трофеями и пленными вскоре вернулась в Новгород, князь Александр Ярославич получил почетное имя «Невский».

Невская победа предотвратила утрату Новгородом берегов Финского залива и не дала прервать торговый обмен Руси с Западом. В момент всеобщей подавленности и смятения русский народ в победе Александра Невского увидел ореол былой славы русского оружия и предзнаменование своего будущего освобождения.

В память этой победы Петр I в 1710 г. в Петербурге основал Александро-Невский монастырь (ныне — Александро-Невская лавра).

Вернуться к списку

История России

На главную

Крестовый поход на Русь

Период с 11 по 13 вв. для Европы вошёл в историю, как эпоха крестовых походов. Немцы, Французы, Англичане и Итальянцы отправлялись в Палестину для покорения арабских земель. Однако, немецкие рыцари нередко конфликтовали с французами. В связи с этим в середине 13-го в. германский император Фридрих II решил направить своих рыцарей в Прибалтику для борьбы с местными язычниками.

Рыцари Тевтонского ордена и ордена Меченосцев объединились в Ливонский. Они покорили Прибалтику и создали там свою колонию. Язычников заставляли принимать католичество. Восточнее на их пути лежали уже русский земли. Для католиков православные в то время расценивались, как язычники или заблудшие овцы, которые должны были принять католичество. Ливонский орден благодаря своим завоеваниям достаточно окреп, так же немы нашли себе крепких союзников – шведов. В середине 13-го в. был объявлен крестовый поход на Русь.

Победы и заслуги Александра Невского

Русь ко времени вторжения крестоносцев находилась в тяжёлом положении, если не сказать больше. Во-первых она была раздроблена, во-вторых только-только была побеждена монголо-татарами.
Вторжение крестоносцев на Русь несло в себе огромную угрозу для неё. Немцы со шведами предлагали русским военную помощь в избавлении от монгольского ига. Правда, в этом случае жители Руси должны были принять католичество. В Новгородском княжестве появилось две партии: прогерманская и партия, выступавшая за борьбу с иноземцами с запада. Вторые, вероятно, осознавали, что Ливонские рыцари не были в состоянии победить монголов и отбросить их от границ Руси. К тому же, они явно понимали, что немцы вряд ли будут стараться воевать с восточными кочевниками за православных людей, когда им гораздо проще будет создать колонию на территории Руси и получать большую добычу с её земель, а так же распространять католичество. Поэтому хуже всего от этого должно было быть ни немцам, ни монголам, а жителям Руси.

Победила партия, которая стояла за борьбу с крестоносцами. Новгородцы позвали на защиту своей земли молодого суздальского князя Александра Ярославовича и он с доблестью оправдал их надежды, разбив шведов на реке Неве в 1240 г. За что и получил прозвище «Невский».

Однако, угроза с запада не исчезла и через два года рыцари Ливонского ордена заняли Ям, Копорье, а так же Псков при поддержке достаточно сильной в этом городе прогерманской партии. Новгород был в опасности. Его жители снова позвали Александра Невского на защиту своей земли. В 1242 году войска Александра разбили ливонцев в битве на Чудском озере (Ледовое побоище). Вторжение крестоносцев на Русь было доблестно отбито истинными патриотами своей земли.
После триумфальной победы над крестоносцами всё равно опасность с запада для русских не иссякла. Перед Александром Невским стоял тяжёлый выбор либо Запад, либо монголы. Одни христиане, другие язычники… Монголо-татарская сторона привлекала Александра своей веротерпимостью и тем, что они не пытались проводить колонизацию Руси, а только лишь обложили её данью. При этом русские не притеснялись ни с религиозной стороны, ни с национальной. Единственной ложкой дёгтя было то, что монголы отравили отца Александра Невского.
Конечно же Александр понимал чем может грозить ему принятия стороны западного союзника: возможная колонизация русской земли, очень сложный религиозный вопрос.

Крестовый поход на Русь

В итоге князь Александр Невский принял сторону монголов. Не прими данное решение Александр, кто знает, были ли русские сейчас православными или нет. В соборном мнении его потомков за этот шаг он получил высшее одобрение. За свои подвиги во имя родной земли Русская православная церковь признала князя Александра Ярославовича святым.

На главную

Похожие главы из других работ:

Александр Невский

V Невская битва. Ледовое побоище.

Утром, 15 июля 1240 года, протрубил рог, и войско Александра атаковало шведский лагерь.

Русь в период монгольского вторжения и нашествия крестоносцев в XIII в.

Точно по плану были перерублены сходни. Началась битва. В кровавой сече Александру удалось ранить Биргера в голову…

Александр Невский

VI Александр Невский и Золотая Орда

Новое поколение русских людей, ровесников князя Александра, быстро осознало масштабы опасности, грозящей стране с Запада, и потребность в сильном союзнике. Обрести этого союзника на Руси помогли логика событий и гений Александра Невского…

Александр Невский

VII Александр Невский в наше время

В годы Великой Отечественной войны образ Александра Невского был воодушевлением для многих бойцов. Был учережден орден Александра Невского, которым награждали командиров, сумевших малой силой решить крупные боевые задачи…

Александр Ярославович Невский – новгородский, великий киевский и великий владимирский князь

2.1 Невская битва

Шведы первыми сделали попытку захватить русские земли. В 1238 году шведский король Эрих Картавый получил от римского папы разрешение ("благословение") на крестовый поход против новгородцев. Всем…

Александр Ярославович Невский – новгородский, великий киевский и великий владимирский князь

2.2 Ледовое побоище

Шла зима 1242 года. После освобождения Пскова и Изборска князь Александр Ярославич двинулся в поход на Ливонию. Он дал право своему войску воевать «зажитнем», то есть наносить противнику максимальный материальный ущерб…

Борьба за великое княжение в период монголо-татарского ига

3.1.4 Александр Невский — 1252-1263 гг

В 1251 году Александр Ярославович Невский приехал к Бату с жалобой на брата Андрея, обвинив его в том, что он не платит дань в полном размере. Бату послал против Андрея Ярославовича войско. Андрей пытался организовать сопротивление…

Городец на Волге, историческое описание

5. Александр Ярославович Невский

Еще пылали русские города и стоял пока не тронутый Киев…

Княжение Александра Невского

2. НЕВСКАЯ БИТВА

В 1237 году по указанию Папы римского силы ордена меченосцев были восстановлены объединением его с Тевтонским орденом. Новые многочисленные отряды рыцарей прибыли из Германии в качестве подкрепления. Но первый удар по Руси нанесли не они, а шведы…

Княжение Александра Невского

3. ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ

В том же году князь Александр Невский рассорившись с новгородцами покинул город. За время его отсутствия произошло немало бед. Немцы перешли в наступление, взяли Изборск, сожгли его и перебили все население. Псковская рать…

Наполеон Бонапарт и Александр I

Александр I полководец

Александра I нельзя назвать гениальным правителем или полководцем. Победу в Отечественной войне он одержал благодаря военной гениальности Михаила Илларионовича Кутузова…

Противостояние Руси латинской агрессии

1.1 Невская битва

Героическая борьба русского народа с западными агрессорами с этих пор неразрывно связана с именем князя Александра Ярославича. Став новгородским князем, Александр Ярославич, прежде всего…

Русские земли в XII- XIII вв. Социально-политическое и культурное своеобразие их развития

11. Александр Невский и его приемники

Александр родился в 1220 г. и рано повзрослел — уже в 15 лет он стал новгородским князем. С ранних лет Александр не выпускал меча из рук и уже 19-летним юношей победил шведов на берегу Невы в 1240 г. в славной на Руси Невской битве…

Русские земли в борьбе с натиском Запада и Востока

9.2 Завершение похода. Ледовое побоище

В 1241 году немецкие рыцари возвели крепость Копорье, где хранили все свои запасы. Орденские рыцари собирались идти на Новгород. Они взяли город Тёсов, грабили новгородских купцов, разорили земли на реке Луге. Новгородцы…

Русь и монголо-татарские завоеватели

3. Ледовое побоище.

В это время Александр во главе нижегородской дружины дрался с немецкими захватчиками. Пскова не отбил, но очистил от немцев Копорье…

Татары в России

Натиск с северо-запада. Александр Невский

Одновременно с нашествием восточных степняков на Русь обрушились завоеватели с запада — ливонские, тевтонские рыцари и шведы. Русские князья вынуждены были вступить в борьбу с новыми врагами. В 1234г Ярослав, княживший в Новгороде…

Феодальная Швеция «прославилась» в средние века пятью крестовыми походами против своих восточных соседей — Финляндии, Карелии, Ингрии, Водской земли и Новгородской республики. 1-й Крестовый поход 1155–1164 годов закончился разгромом шведского ледунга на реке Воронеге, близ Ладожской крепости. 2-й Крестовый поход 1240 года во главе с ярлом Ульфом Фаси закончился разгромом рыцарей на реке Неве (о нем и пойдет речь в этой главе). 3-й Крестовый поход 1249–1250 годов ярла Биргера закончился завоеванием шведами южной и центральной Финляндии. 4-й Крестовый поход 1293–1301 годов Торкеля Кнутсона в Карелию и Ингрию закончился победой над шведами новгородского войска, которое возглавлял великий князь Андрей Александрович, сын Александра Невского. И, наконец, 5-й Крестовый поход 1348 года короля Магнуса на крепость Орешек в истоках Невы закончился вновь поражением шведов.

Итак, шведская агрессия продолжалась в течение двух столетий — с середины XII века по середину XIV века. И поход 1240 года стал одним из ее этапов. В первой половине XIII века развернулась борьба за земли финского племени емь, с XI века подвластного Новгородской республике. В 20-е годы XIII столетия шведам удалось склонить знать еми к принятию католичества. Но как только шведы попытались перейти к установлению своего политического господства, емь подняла восстание и вернулась к выплате даней Новгородскому государству. Шведы обратились с просьбой о помощи к папской курии. Римский папа Григорий IX направил епископу Упсальскому буллу следующего содержания:

«…Поскольку, как это следует из содержания присланных нам ваших писем, народ, который называется тавасты (то есть емь. — Ю. Б.), который в свое время великим трудом и рвением вашим и ваших предшественников был обращен в католическую веру, сейчас под воздействием рядом живущих врагов креста (вероятно, русских. — Ю. Б.), вернувшись к неверию прошлого заблуждения, вместе с некоторыми варварами при содействии дьявола полностью разрушает новый посев Церкви Божией в Тавастии… Яростью этих язычников владычество шведское ниспровергается, отчего легко может наступить совершенное падение христианства, если не будет прибегнуто к помощи Бога и Апостолического престола… Мы предписываем вам, брат наш, настоящим апостолическим посланием, чтобы вы спасительными предписаниями побудили католических мужей, сколько их живет в упомянутом Королевстве и на соседних островах, чтобы они, взяв на себя знак креста против этих отступников и варваров мужественно и мощно напали на них».

Итак, неудачи шведов в земле финнов папа объяснял вмешательством русских. А посему крестовый поход был объявлен и против финнов, и против русских. Позиции шведских феодалов в Финляндии, полагал папа, не могут быть прочными, пока не будет покорена Новгородская Русь. На войне с русскими настаивал и главный проводник агрессивной политики Рима, англичанин-доминиканец Томас, епископ Упсальский.

Шведское правительство короля Эрика Эриксона, по прозвищу Леспе, то есть Картавый, решило направить военную экспедицию во главе с ярлом Ульфом Фаси не столько против еми, сколько против Новгорода, «хотяче восприяти Ладогу, просто же реку, и Новгород и всю область Новгородскую», как писал летописец. Иными словами, целью похода был захват Невы и Ладоги, а в случае удачи — и Новгорода и всей Новгородской земли. При этом достигались сразу две цели: во-первых, финские земли отрезались от Руси, а лишенные поддержки, они становились легкой добычей шведов, и во-вторых, с захватом Невы в руках Швеции оказывался единственный для Новгорода и для всей Руси выход к Балтийскому морю, и вся внешняя торговля страны на северо-западе попадала под шведский контроль.

Едва ли можно сомневаться в том, что это выступление было согласовано с действиями ливонских крестоносцев, которые еще в 1237 году объединились с Тевтонским орденом Святой Марии. Летом 1240 года объединенный Ливонский орден предпринял наступление на Изборск и Псков, правда, с опозданием в один месяц по сравнению со шведами. Эта задержка и стала для них роковой.

После татаро-монгольского нашествия 1237–1240 годов Русь оказалась в тяжелейшем положении. Большая часть городов Северо-Востока и Юга страны была сожжена, жители убиты или уведены в плен. Уцелели лишь Новгород и Псков, но они могли рассчитывать только на свои собственные силы. К 1240 году немецкие рыцари, по сути, завершили свою «миссию» по завоеванию Прибалтики и приблизились вплотную к границам Новгородской земли. Предстояла смертельная схватка. Шведы наносили удар по морю и реке Неве, а немцы — по суше на Псков.

Наиболее достоверные сведения о походе шведов на Русь содержатся в Новгородской Первой летописи старшего извода и Житии Александра Невского. Из этих источников мы узнаем, что шведы вошли в устье Невы приблизительно в начале июля и что в их войске, кроме шведов, находились отряды норвежцев, а также представители финских племен суми и еми; в войске были и епископы, что подтверждает крестоносный характер агрессии, освященной римской католической церковью. Первой шведов обнаружила разведка князя Александра, располагавшаяся на левом берегу Невы, где оба протока сливаются, образуя Большую Неву (вероятно, напротив нынешней Петропавловской крепости). Командовал морским дозором старейшина Ижорской земли Пелгуй, носивший в крещении имя Филипп. Пелгуй также обнаружил лагерь шведов в устье реки Ижоры, впадающей в Неву, и разведал их станы и укрепления, то есть военный укрепленный лагерь на левом берегу Ижоры. В Житии рассказывается о чудесном видении, бывшем Пелгую: «Когда стоял Пелгуй на берегу моря и стерег оба пути, он не спал всю ночь. И когда же начало восходить солнце, он услышал страшный шум и увидел ладью, плывущую по морю, а посредине ладьи — святых мучеников Бориса и Глеба, стоящих в одеждах багряных и держащих руки на плечах друг друга. А гребцы сидели, словно окутанные облаком. И сказал Борис: „Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику своему Александру“. Увидев такое видение и услышав слова мученика, стоял Пелгуй потрясенный, пока ладья не скрылась из глаз его».

Пелгуй сообщил с гонцом в Новгород о прибытии войска шведов в Неву, а также о том, что небесные силы готовы помочь воинству князя Александра. Одновременно в Новгород прибыл посол от «короля части римской», то есть Швеции. Возгордившись, король велел передать князю Александру следующие слова: «Если можешь, то сопротивляйся мне — я уже здесь и беру в плен землю твою».

«Александр же, услышав слова эти, — рассказывает автор Жития, — распалился сердцем, и вошел в церковь Святой Софии, и, упав на колени перед алтарем, начал молиться со слезами: „Боже славный, праведный, Боже великий, крепкий, Боже превечный, сотворивший небо и землю и поставивший пределы народам, Ты повелел жить, не вступая в чужие пределы!“ И, вспомнив псаломскую песнь, сказал: „Суди, Господи, обидящим меня и побори борющихся со мной, возьми оружие и щит, восстань на помощь мне“ И, окончив молитву, встал, поклонился архиепископу. Архиепископ же Спиридон благословил его и отпустил. Он же, выйдя из церкви, вытер слезы, начал ободрять дружину свою, говоря: „Не в силе Бог, а в Правде! Помянем Песнотворца, который сказал: Иные с оружием, а иные на конях, а мы имя Господа Бога нашего призовем, они поколебались и пали, мы же восстали и стоим прямо“ И, сказав это, пошел на них с небольшой дружиной, не дожидаясь многих войск своих, но уповая на Святую Троицу».

К войску не сумели присоединиться многие новгородцы из ополчения, а также суздальские полки, так как великий князь Ярослав Всеволодович ничего не знал о наступлении шведов. Едва ли войско князя Александра Ярославича насчитывало более тысячи человек; позднее к нему присоединились ладожане из крепости Ладога. По Ореховскому тракту Александр спешно пошел к Неве и там, вероятно, сумел встретиться с разведчиком Пелгуем. Продумывая ход будущего боя, князь Александр исходил из того, что большая часть неприятельских судов стояла у высокого, крутого берега Невы, причем значительная часть войска находилась на судах (остановка была временной), а рыцари, наиболее боеспособная сила шведов, расположились на берегу в укрепленном лагере, окруженном рвом. Князь решил, что конная дружина должна ударить с юга, из леса, вдоль Ижоры, в то время как новгородская дружина боярина Миши с Прусской улицы будет наступать вдоль Невы и уничтожит мостки, соединяющие корабли с берегом, отрезав тем самым рыцарям путь к отступлению. В случае успеха двойного удара часть рыцарского войска оказалась бы зажатой в своеобразный угол, после чего пешая и конная русские рати, объединившись, должны были оттеснить врага к Неве и сбросить его в воду.

Утром 15 июля 1240 года, в день памяти святого Владимира, Крестителя Руси, и 630-ти святых отцов Халкидонского собора, русские войска неожиданно обрушились на шведов. Это произошло в 6-м часу дня по древнерусскому счету, или, по-нашему, в полдевятого утра, так как в Древней Руси часы считали с восхода солнца. Рыцари и оруженосцы едва успели похватать оружие и изготовиться к отражению внезапного нападения. Битва, как обычно, началась атакой конных копейщиков, во главе которых находился сам князь Александр. Он пробился к центру лагеря и сразился с самим военачальником шведов, ярлом Ульфом Фаси, которого тяжело ранил копьем в щеку: «возложил печать на лицо острым своим копием». Нанесение этой раны было символичным: римляне обычно клеймили своих рабов с помощью печати, нанесенной на лицо. Недалеко от места этого единоборства был расположен златоверхий шатер шведского предводителя. До него добралась младшая дружина князя, и один из дружинников, по имени Савва, родом из Владимира, подрубил столп шатерный и шатер упал. Воины Александровы обрадовались, когда увидели это. Очевидец говорит об успешных действиях новгородской дружины во главе с Мишей. Продвигаясь вдоль берега Невы, она не только рубила мостки, но даже, прорубив днища, потопила три корабля шведов.

В Житии святого князя рассказывается о подвигах в Невском сражении шести храбрецов. Первым из них назван Таврило Олексич, бывший, кстати говоря, предком рода Пушкиных. Преследуя бежавших шведского епископа и королевича, вероятно, племянника короля Вальдемара, он ворвался на коне на корабль по сходням, сражался и был сброшен с конем прямо в реку, но сумел выйти на берег и сразился с одним из воевод, пока не убил его.

Второй — новгородец Сбыслав Якунович, который, «не имея страха в сердце своем», как пишет автор Жития, бился одним топором — и пали многие от руки его. И подивились все силе его и храбрости. Этот новгородский герой стал родоначальником бояр Сбыславичей.

Третий — княжеский ловчий Яков Полочанин. Он с одним мечом напал на полк неприятелей и мужественно бился. «И похвалил его князь», читаем в Житии.

О четвертом и пятом героях — Мише и Савве — мы уже рассказывали.

Шестой был из слуг князя, по имени Ратмир, родом из Ярославля. Он был окружен врагами, и бился один с мечом против всех, и упал от многих ран и скончался.

О подвигах этих шести храбрецов автор Жития Александра Невского слышал от самих участников Невской битвы.

Так на северо-западном рубеже страны геройски сражались князь Александр и его воины, отстаивая от врага Северо-Западную Русь, уцелевшую от татарских полчищ.

К вечеру бой закончился. Бесславно в панике бежали шведы на корабли, «и множество их паде». «И трупия мертвых своих наметаша два корабля и потопиша в мори». Прочих же, что навеки остались на русском берегу, «ископавше яму, вметаша их в ню бещисла».

Автор Жития приводит благочестивую легенду о том, что на другом берегу Ижоры — том, что называется «бугры», — в лесной местности, по которой не могли пройти русские воины, нашли «многое множьство» убитых шведов. Русские войска не действовали здесь, и отчего пали шведы, никто не знал. Решили так, что убиты они «от ангела Божия».

Из новгородцев же и ладожан погибло всего двадцать человек. Имена некоторых из них — наиболее видных новгородцев, приведены в летописи: Константин Луготинич, Гюрята Пинещинич, Намест, Дрочило Нездылов, сын кожевника.

Новгородский летописец скупо отметил: «Победи их на реке Неве, и от того прозван бысть великий князь Александр Невский».

Звоном сотен колоколов встречал Господин Великий Новгород княжескую дружину князя Александра Ярославича и новгородское ополчение. Народ ликовал, празднуя победу над шведскими рыцарями. По площадям и улицам долго раздавались восторженные возгласы: «Слава! Слава! Александру Невскому, Храброму!» Эти прозвания — Невский и Храбрый — были присвоены князю навечно. Народная молва, прошедшая через века и сохранившаяся в старинах и сказаниях, запечатлела воинскую доблесть полководца прозваниями «Александр Грозные Очи», «Александр Грозные Плечи», «Александр Непобедимый». В народной песне так пелось о сражении на Неве:

А и было дело на Неве-реке, На Неве-реке, на большой воде: Там рубили мы злое воинство… Уж как бились мы, как рубились мы, Корабли рубили по досточкам, Нашу кровь-руду на жалели мы За великую землю Русскую… Кто придет на Русь, будет насмерть бит, Не уступим мы землю Русскую.

Невская победа вызвала ликование не только на Новгородской земле, но и по всей Руси. Ведь эта битва произошла в тяжелейшее для страны время, когда Северо-Восточная Русь дымилась в развалинах, а Северо-Западная Русь чудом избежала разгрома. Нет, не погибла и не погибнет Русь, раз есть у нее такие заступники! Ведь то была первая весомая победа над чужеземцами в эпоху татарщины, после прихода Батыя. Народ увидел в победе князя Александра отсвет былой ратной славы и предзнаменование будущего освобождения от восточных завоевателей. Невская победа открывала путь для будущего возрождения Русской государственности, пришедшей на смену некогда могучей Киевской Руси. В конце XIX века историк М.

История России

И. Хитров так оценил Невскую победу: «Народ прозрел здесь посягательство Запада на русскую народность и веру. Здесь на берегах Невы со стороны русских был дан первый славный отпор грозному движению германства и латинства на православный Восток, на Святую Русь».

Похоже, что Невская битва не отличалась грандиозностью и большим числом участвовавших в ней воинов. Однако это не снижает ее судьбоносного исторического значения. Границы Новгородской республики были защищены, свободный выход к Балтике сохранен надолго. До 1256 года шведы не покушались на земли Новгорода. Невская битва стала примером общенародного подвига, а ее герой, прозванный «Невским», стал символом Руси — России на тысячелетия.

Здесь небезынтересно отметить одну деталь, осмыслению которой не уделили внимание ни летописцы, ни современные исследователи.

Новгородцы, разбив неприятеля, вторгнувшегося на их землю, дали ему возможность, хоть и в темноте, забрать своих раненых и похоронить убитых, хотя их превосходство в силе было подавляющим. Князь Александр и его сподвижники как истинные витязи были благородными людьми — бесстрашными в бою и милосердными к поверженным врагам.

А ведь в те времена, по свидетельствам многих источников, «христолюбивые» западные рыцари с крестами на плащах нередко устраивали после удачных сражений настоящую резню побежденных. Некоторые из них, например, хвалились «умением» одним поворотом меча вырезать из спины живого человека ребра. У норманнских извергов и их собратьев по разбою, это называлось «красным орлом». У наших далеких предков ничего подобного не могло и быть. И это, наверное, закономерно: правое дело народа всегда имеет опорою здоровую нравственность.

Дело еще и в том, что завоевательные походы европейских и скандинавских крестоносцев проходили в основном в густонаселенных и относительно развитых районах Прибалтики и Руси, где население по мере сил сопротивлялось агрессии. Потому-то захватчики действовали не только мечом, но и крестом, жестоко и безжалостно насаждая католичество и силой подавляя любое духовное сопротивление. Племена же севера Древнерусского государства в процессе своего расселения шли на еще не освоенные или слабо освоенные земли, мирно уживаясь с местным населением, находившимся на более низком уровне развития. Отнюдь не идеализируя наших предков, мы должны сказать о том, что и как формировало наш русский характер — широкий, милосердный, доверчивый, прямой и добрый, гостеприимный и добросердечный.

В суете нынешних дней мы еще и еще раз должны обращаться к нашим истокам, видя в них не только историю войн и побед, но и духовную основу будущего возрождения России, непреходящую ценность истинной любви к Отечеству, бескорыстного служения Руси, которые столь ярко проявил князь Александр Невский.