Лосев алексей федорович философия

Алексей Федорович Лосев (1893—1988) — последний философ и филолог-классик Серебряного века русской культуры. Творческий путь его охватывает более 70 лет — с 1915 года и до конца жизни. Круг интересов, область фундаментальных исследований ученого исключительно широки: философия, история и теория культуры, эстетика, логика, языкознание, мифология, музыка, математика. В творческой судьбе Лосева — два особенно плодоносных пика: годы молодости (1923—1930 гг.) и поздние годы (1953— 1988). Между ними — вынужденное молчание: арест, заключение, «отлучение» от философии (ученому разрешили преподавательскую деятельность, но только как филологу).

В работах 1920-х годов дал своеобразный синтез идей русской религиозной философии начала XX века, прежде всего христианского неоплатонизма, а также диалектики Шеллинга и Гегеля, феноменологии Гуссерля. В центре внимания Лосева — проблемы символа и мифа ("Философия имени", 1927, "Диалектика мифа", 1930), диалектики художественного творчества и особенно античного мифологического восприятия мира в его структурной целостности. Автор монументального труда по истории античной мысли "История античной эстетики" в 8 т.

Лосев родился в Новочеркасске (столице Области Всевеликого Войска Донского) в скромной семье учителя математики, страстного любителя музыки, скрипача-виртуоза Мать его была дочерью настоятеля храма Михаила Архангела, протоиерея о Алексея Полякова Отец оставил семью, когда сыну было всего три месяца, и воспитанием мальчика занималась мать От отца будущий философ унаследовал страсть к музыке и, как он сам признавался, "разгул и размах идей", "вечное искательство инаслаждение свободой мысли" От матери — строгое православие и нравственные устои жизни Мать и сын жили в собственном доме, который в 1911 году, когда Алексей окончил с золотой медалью классическую гимназию, пришлось продать — нужны были деньги для обучения в Московском Императорском Университете (доходов со сдаваемого матерью в аренду казачьего наследственного надела не хватало) Еще в гимназии юный Лосев стремился соединять все области знания в нечто единое Он увлекался литературой, философией, математикой, историей, древними языками Учителя были выдающимися знатоками своего дела.

Уже в этот период определяется центр исследовательской мысли ученого: античность как фундамент, колыбель западной и мировой культуры, а в античности — самые притягательные для него фигуры: Платон, Аристотель, неоплатоники. В античности, в ее способе духовного бытия Лосев открывает еще не осознанную, но глубокую, животворящую диалектику имени, мифа, числа и звука — именно она, показывает в своих работах Лосев, вдохновила в Новое время Шеллинга и Гегеля на их гениальное философское творчество. Книга «Диал. мифа» сыграла печальную роль в жизни ее автора, посмевшего объявить мифом сталинскую идею социализма в одной стране. Эта «крамола» стоила Лосеву нескольких лет северных лагерей и, как следствие заболевания там, потери зрения. После двадцатилетнего перерыва (до смерти Сталина Лосева не печатали) русский философ, уже будучи пожилым и незрячим, вновь заработал с исключительной интенсивностью.

Среди многочисленных трудов, созданных Лосевым в последние десятилетия жизни, — 8-томная «История античной эстетики», «Эстетика Возрождения» и объемная монография о его любимейшем учителе и соотечественнике — Владимире Соловьеве. «История античной эстетики» есть не что иное, как история античной философии (или даже еще шире — история античной культуры). Но Лосев выбирает такое название для своего гигантского труда не просто в силу внешних обстоятельств (из-за запрета работать в области философии), но и по внутреннему убеждению. Вся античная философия, показывает ученый, эстетична. Прекрасное, гармония, красота — это и антропологические и космологические характеристики античного мира. Иначе отнесся Лосев к ренессансному типу культуры, осудив его за «человекобожие», т.е. фактически за богоборчество (а следовательно за антихристианство). Лжи человекобожия Лосев, вслед за Вл. Соловьевым, противопоставляет Богочеловечество — идею постепенного, но неуклонного восхождения человечества к идеальному мироустройству, где будут воплощены высшие заветы и заповеди Бога человеку.

В конце жизни Лосев себя, как философ, считал «соловьевцем», т.е. сторонником идей всеединства и цельного знания. Но были, конечно, и другие источники, повлиявшие на формирование философского миросозерцания Лосева. Сам он указывал на имена Бергсона, Гуссерля и Достоевского (хотя ни берг-сонианцем, ни гуссерлианцем себя не признавал). Идея «творческой эволюции» Бергсона произвела на русского философа глубокое и сильное впечатление тем, что ярко и образно выразила драматизм жизни: ее вечное и неустанное борение с мертвым, враждебным ей космосом и победу над ним. Феноменология Гуссерля — тем, что предложил новый взгляд на феномены сознания, представив их в строгой логической последовательности, свободной от какой-либо психологической случайности (именно в таком ключе построена лосевская «философия имени»), С Достоевским же Лосева, как и многих других русских мыслителей и художников, сближало и роднило сопереживание с «бедными людьми», загнанными на обочину жизни и брошенными под пресс темных и бездушных сил общества.

Не отрицал Лосев и влияния на собственное мировоззрение философии марксизма (материалистической диалектики), не принимая, однако, социально-политической стороны марксистского учения — насильственной революции, диктатуры и пр. Не принимая «социализм» тоталитарной системы, Лосев верил в социализм гуманный, кот. должен прийти, сменив собою общество, основанное на индивидуализме. Коллективизм — это цель, к которой движется человечество. Но это будет «такой коллективизм, кот. не подавляет личность, а помогает ей развиться, предоставляет ей возможности и стимулы для самораскрытия». Индивидуализм, господствовавший в Европе последние пять столетий, сделал свое дело. Наступает новая эпоха, писал незадолго до смерти Лосев, — эпоха подлинного единения людей на основе синтеза великого многообразия социального и духовного опыта наций, народов, цивилизаций.



А. Ф. Лосев “Русская философия”

ВВЕДЕНИЕ. ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО А. Ф. ЛОСЕВА.

Алексей Федорович Лосев родился 23 сентября 1893 г. на юге России в г. Новочеркасске. Отец его был одаренным музыкантом, со склонностью к беспорядочной жизни, что и привело его к уходу и из гимназии, и из семьи, где он оставил жену и сына-младенца. Это была женщина строгих правил, беззаветно любившая сына и сделавшая все для того, чтобы он, окончив гимназию, уехал в Москву, в университет.

Алексей Федорович постоянно с огромной любовью вспоминал свою гимназию.

Шпаргалка: Философ Алексей Федорович Лосев

Здесь читали Эсхила, Софокла, Данте, Гёте, внушили страсть Лосеву к древним языкам, греческому, латыни. Ко времени окончания гимназии Алексей Федорович был готовый философ и филолог. Затем он поступает в Московский Императорский университет, посещает Религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьёва, где знакомится с философами “серебряного века” русской культуры.

В 1916 г. вышли из печати одна за другой три его работы. Первая из них — “Эрос у Платона” — связана с античностью, а две другие посвящены философии музыки ( “ О музыкальном ощущении любви и природы” и “ Два мироощущения”). Жизненно важная для всего его творчества проблематика находит выражение в задуманной С. Н. Булгаковым, Вяч. Ивановым и А. Ф. Лосевым в 191118г. серии книг по русской религиозной философии. Этот замысел не был осуществлен. Возможно, что обобщающая статья А. Ф. Лосева “Русская философия” была одним из результатов намечавшегося издания. Эта статья, написанная в1918 г., вышла в 1919г. в Цюрихе на немецком языке в книге “Russland”, посвященной жизни духа, искусству, философии и литературе России. Уже позже вышли его труды “Философия имени”, “Диалектика мифа”, “Античный космос и современная наука” и много других. Все его книги были теснейшим образом связаны с современностью. Он писал не просто об античном космосе, но и о достижениях современной науки, самых последних, наиболее интересных. Многочисленные труды Лосева, разнообразные по тематике, но внутренне связанные и обоснованные, следует воспринимать в глубоком единстве.

Особый интерес вызывает его статья “Русская философия”. Здесь многообразие и многосторонность русской самобытной философии не поддаются классификации и точным формулировкам. Автор всё время подчеркивает, что в русской философии “теория” также постоянно связана с практикой, с внутренним подвигом. Он с сожалением говорит о том, что увлеченные системами западные ученые вряд ли серьезно отдались бы её изучению, т. к. даже сами русские немного и неохотно занимаются своими философами. Они больше переживают свою философию, потому-то они так мало знают своих философов, потому-то и лишена философская мысль теоретического исследования и даже описания. В своей статье “Русская философия” Лосев льет свет на самобытную русскую философию и приводит примеры характерного для неё способа рассуждения. Он указывает на то направление, в котором до сих пор она двигалась, проделавши путь от идиллического романтизма славянофилов до апокалипсической мистики современности. А. Ф. Лосев считает, что систематизация русской философской мысли — задача отдаленного будущего.

ОСОБЕННОСТИ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

ОБЩИЕ ФОРМАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

В первой главе своей статьи А. Ф. Лосев размышляет о том, как осуществляется познание, только ли в русле мышления. И сразу же поясняет, что русская философия являет собой до-логическую, до-систематическую, сверхлогическую, сверхсистематическую картину философских течений и направлений.

Несмотря на многочисленный ряд мыслителей, еще никто в России не оставил после себя цельной, замкнутой философской системы, охватывающей своими логическими построениями всю проблему жизни и её смысла. И он говорит, что русская философия является насквозь интуитивным, мистическим творчеством, у которого нет времени и охоты заниматься логическим оттачиванием мыслей.

Впервые философские интересы пробуждаются в России в 18 в., когда русский ум был затронут идеями французского Просвещения и просвещенного абсолютизма. На смену им пришел немецкий идеализм. Но ни славянофилам, ни западникам, ни пришедшему на смену материализму и западничеству идеалистическому направлению, ни даже наиболее плодовитому философу Соловьёву не удалось построить философской системы, т. е. оформить свои мысли в определенную систему. Автор считает причиной этого — внутреннее строение русского мышления и приводит изложение Н. Бердяевым теории познания А. Хомякова:“…наша философия должна развиться из нашей жизни, создаться из текущих вопросов, из господствующих интересов нашего народного и частного быта. ”

Несколько с другой точки зрения сущность русской философии характеризуется Волжским: “Русская художественная литература — вот истинная русская философия, самобытная, блестящая философия в красках слова, сияющая радугой мыслей, облеченная в плоть и кровь живых образов художественного творчества. ”

В конце первой главы автор кратко формулирует общие формальные особенности русской философии.

Русской философии чуждо стремление к абстрактной, чисто интеллектуальной систематизации взглядов. Она представляет собой чисто внутреннее, интуитивное, чисто мистическое познание сущего, его скрытых глубин, которые могут быть постигнуты не посредством сведения к логическим понятиям, а только посредством силы воображения и внутренней жизненной подвижности.

Русская философия неразрывно связана с действительной жизнью, поэтому она часто является в виде публицистики, которая берет начало в общем духе времени, со всеми его положительными и отрицательными сторонами, со всеми его радостями и страданиями, со всем его порядком и хаосом.

Художественная литература — кладезь самобытной русской философии. В прозаических сочинениях Жуковского и Гоголя, в творениях Тютчева, Фета, Толстого, Достоевского, Горького часто разрабатываются основные философские проблемы, само собой в их специфически русской, исключительно практической, ориентированной на жизнь форме.

ВНЕШНЯЯ И ВНУТРЕННЯЯ СУЩНОСТЬ САМОБЫТНОЙ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

Во второй главе мы знакомимся с содержанием русской философии. Опираясь на книгу В. Эрна “Г. С. Сковорода” (1912), автор выделяет три характерные тенденции в истории новой европейской философии: рационализм, меонизм, имперсонализм.

Ко времени возникновения новой философии разум, ratio, выдвинулся в качестве основного принципа всего миропонимания. Безвозвратно прошли времена поэтов-философов Платона и Данте. Вместо живой гармонии цельного логоса и музыкального народного мифа в новой философии сформировалось понимание поэзии как чистого вымысла и развлекательности. Рационалистические доказательства бытия Божия казались достаточными. Это был рационализм.

Вторая тенденция является необходимым следствием первой. Если разум лежит в основании всего, то ясно, что все, не укладывающееся в границы и схемы этого разума, отбрасывается. Весь мир становится бездушным и механическим, он превращается в субъективную деятельность души. Все роковые последствия рационализма можно выразить одним словом — “меонизм”:вера в ничто.

Богатство индивидуальной, живой личности непостижимо для рационализма. Он мыслит категориями разума, вещественными категориями. Именно эта “вещественность” занимает господствующее положение во всех учениях новой философии. Этот имперсонализм — одна из основных тенденций новой философии.

Затем А. Ф. Лосев пытается сопоставить новую западноевропейскую философию с русской. Основание первой — ratio. Русская философская мысль, развившаяся на основе греко-православных представлений, кладет в основание всего Логос. Ratio есть человеческое свойство и особенность; Логос метафизичен и божествен. Русский философ так характеризует этот Логос: “ Это не субъективно-человеческий принцип, а объективно-божественный. En arche en ho Logos. (В начале было Слово. ) В нем сотворено все существующее, и поэтому нет ничего, что не было бы внутренне, тайно себе, проникнуто Им. Логос есть принцип, имманентный вещам, и всякая вещь таит в себе скрытое, сокровенное Слово. Для логизма характерна онтологическая концепция истины. Познание истины мыслимо только как осознание своего бытия в Истине. Теория познания рационализма статична. Тот, кто стоит, всегда ограничен какими-нибудь горизонтами. Теория познания “логизма” динамична. Отсюда беспредельность познания. ”

Русская философия провозглашает восточно-христианский логизм, полнокровный и беспокойный мистико-онтологический реализм. Постигая в себе и предчувствуя негибнущее зерно, извечную мысль Божества, личность в атмосфере логизма занимает центральное место. В логизме Бог — Личность, Вселенная — Личность, человек -Личность. Т. е русская самобытная философия представляет собой непрекращающуюся борьбу между ratio и конкретным, богочеловеческим Логосом и является беспрестанным, постоянно поднимающимся на новую ступень постижением иррациональных и тайных глубин космоса конкретным и живым разумом.

ФИЛОСОФИЯ Г. С. СКОВОРОДЫ, СЛАВЯНОФИЛОВ, ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА

В последующих главах А. Ф. Лосев дает краткую характеристику учений русских философов. Начинает он с русского философа 18в. Григория Сковороды (1722-1794). Он называет его истинным Сократом на русской почве.

Основная идея философии Сковороды — антропологизм. Познание возможно только через человека. Человек — это микрокосм. Познай самого себя — основание всей философии. Человек в себе должен найти последний критерий, основание познания и жизни. Больше их искать негде.

Вторая основная идея системы Сковороды — мистический символизм. Это очень важная черта и одна из оригинальных особенностей его философии. Рассудок создает только схемы. Живую связь бытия и его скрытую сущность нельзя постичь с их помощью. Только в образах можно достичь истинного познания. Сковорода осуждает старый грешный земной глаз, которому чужды символы, который не видит истины.

А. Ф. ЛОСЕВ ЦЕЛОСТНОСТЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА

А. Ф. Лосев (23.09.1893 — 24.05.1988) родился в Новочеркасске (столице Области Всевеликого Войска Донского) в скромной семье Ф. П. Лосева, учителя математики, страстно­го любителя музыки, скрипача-виртуоза, и Н. А. Лосевой, до­чери настоятеля храма Михаила Архангела, протоиерея о. Алексея Полякова. Однако отец оставил семью, когда сыну было всего три месяца, и воспитанием мальчика занималась мать. От отца А. Ф. унаследовал страсть к музыке и, как он сам признавался, «разгул и размах идей», «вечное искательство и наслаждение свободой мысли». От матери — строгое право­славие и нравственные устои жизни. Мать и сын жили в собственном доме, который в 1911 г., когда Алексей кончил с золотой медалью классическую гимназию, пришлось продать — нужны были деньги для обучения в Московском Император­ском Университете (доходов со сдаваемого матерью в аренду казачьего наследственного надела не хватало).

Алексей Лосев в 1915 г. окончил Университет по двум отделениям историко-филологического факультета — филосо­фии и классической филологии, получил он и профессио­нальное музыкальное образование (школа итальянского скрипача Ф. Стаджи) и серьезную подготовку в области пси­хологии.

Со студенческих лет он член Психологического Институ­та, который основал и которым руководил профессор Г. И. Челпанов. Обоих, учителя и ученика, связывало глубокое взаимо­понимание. Г. И. Челпанов рекомендовал студента Лосева в члены Религиозно -философского общества памяти Вл. Соловьева, где молодой человек лично общался с Вяч. Ивановым, С. Н. Булгаковым, И. А. Ильиным, С. Л. Франком, Е- Н. Тру­бецким, о. П. Флоренским. Оставленный при Университете для подготовки к профессорскому званию, Алексей Лосев одновременно преподавал в московских гимназиях древние языки и русскую литературу, а в трудные революционные годы ездил читать лекции в только что открытый Нижегородский Университет, где и был избран по конкурсу профессором (1919), в 1923 г. Лосева утвердил в звании профессора уже в Москве Государственный Ученый Совет.

На родину, где никого из близких за годы революции не осталось в живых, Лосев не возвращался.

В 1922 г. он вступил в брак (венчал в Сергиевом Посаде о. П. Флоренский) с Валентиной Михайловной Соколовой, математиком и астрономом, которой мы обязаны напечатанием книг А. Ф. в 20-х годах.

Все эти годы А. Ф. Лосев был действительным членом Государственной Академии Художественных наук, профессором Государственного Института музыкальной науки (ГИМН), где он работал в области эстетики, профессором Московской консерватории.

Начал он печататься с 1916 г. («Эрос у Платона», «Два мироощущения», «О музыкальном ощущении любви и природы»).

В 1919 г. на немецком языке вышла в Швейцарии в сборнике «Russland» важная статья Лосева Russische Pholosophie. В 1918 г. молодой Лосев совместно с С. Н. Булгаковым и Вяч. Ивановым готовил по договоренности с издателем М. В. Сабашниковым серию книг. Называлась эта серия под ред. А. Ф. Лосева «Духовная Русь». В ней, кроме вышеназван­ных, участвовали Е. Н. Трубецкой, С. Н. Дурылин, Г. И. Чулков, С. А. Сидоров. Однако издание это не увидело света, что и неудивительно для революционных лет.

Однако в эти же годы началась подготовка т. н. «восьмикнижия», которое А. Ф. Лосев опубликовал с 1927 по 1930 гг. Это были «Античный космос и современная наука» (1927), «Философия имени» (1927), «Диалектика художественной формы» (1927), «Музыка как предмет логики» (1927), «Диа­лектика числа у Плотина» (1928), «Критика платонизма у Аристотеля» (1929), «Очерки античного символизма и мифо­логии» (1930), «Диалектика мифа» (1930).

Уже в конце 20-х годов автор этих книг подвергся травле и проработке в печати.

На XVI партсъезде ВКП(б) его осудил (в первую очередь за «Диалектику мифа») Л. М. Каганович, как классового врага. В ночь на Страстную пятницу 18 апреля 1930 г. А. Ф. Лосева арестовали, приговорив к 10 годам лаге­рей (его супругу к 5 годам), обвиняя в антисоветской деятель­ности и в участии в церковно-монархической организации. Уже отбывшего 18 месяцев заключения во внутренней тюрьме Лубянки (4 месяца в одиночке) и находящегося в лагере на стройке Беломорско-Балтийского канала на Лосева в статье «О борьбе с природой» обрушился М. Горький.

С удивительной стойкостью переносили Лосевы свое ла­герное бытие, о чем свидетельствует переписка А. Ф. с В. М., заключенной в лагере на Алтае. Поддерживала силу духа суп­ругов Лосевых их глубокая вера и тайно принятый ими (под именами Андроника и Афанасии) монашеский постриг (1929 г., 3 июня), совершенный известным афонским старцем, архи­мандритом о. Давидом.

Однако сфабрикованное дело потерпело в конечном счете крах. Лосевых освободили в 1933 г. в связи с завершением стройки канала. Правда, А. Ф. вышел из лагеря, почти потеряв зрение, но зато с разрешением (сказалась помощь Е. П. Пешковой, жены Горького, главы Политического Красного Креста) вернуться с восстановлением гражданских прав в Мос­кву.

В ЦК ВКП(б) бдительно следили за вернувшимся философом. Ему наложили запрет на работу по его прямой специаль­ности, разрешив заниматься античной эстетикой и мифоло­гией. Все 30-е годы А. Ф. переводил античных авторов: Плато­на, Аристотеля, Плотина, Прокла, Секста Эмпирика, мифо-графов и комментаторов философии, Николая Кузанского, а также знаменитый ареопагитский корпус. Штатного места в высших учебных заведениях для бывшего арестанта не было, и он вынужден был выезжать из Москвы раза два в год для чте­ния курсов античной литературы в провинцию.

В 1941 г. семья Лосевых пережила новую катастрофу — ги­бель дома от немецкой фугасной бомбы, полное разорение, смерть близких. Жить пришлось начинать сначала еще раз. Появилась надежда на университетскую деятельность. При­гласили на философский факультет МГУ им. Ломоносова. Но читавшего лекции и руководившего гегелевским семинаром проф. Лосева (1942—1944 гг.) изгнали из Московского уни­верситета по доносу (в нем принял участие и бывший друг), как идеалиста.

В 1943 г. А. Ф. присудили степень доктора филологичес­ких наук. Классическая филология оказалась спасительной. Власть перевела Лосева (оставить без работы не решились) в Московский государственный пединститут им. Ленина на от­крывшееся там классическое отделение, где он мешал как конкурент зав. кафедрой. Правда, через несколько лет отделе­ние закрыли, и Лосев оказался сначала на кафедре русского языка, а затем на кафедре общего языкознания, где он препо­давал древние языки аспирантам, проработав до самой своей кончины.

С 1930 по 1953 гг. А. Ф.

Лосев, Алексей Фёдорович

Лосев не издал ни одного своего труда (перевод из Николая Кузанского не в счет) — издатель­ства боялись печатать рукописи Лосева по античной эстетике и мифологии, обставляя их отрицательными рецензиями, об­виняя в антимарксизме, что граничило с антисоветчиной, гро­зило новым арестом. Спасла смерть Сталина.

С 1953 г. А. Ф. Лосева начали интенсивно печатать. Те­перь, в 1998 г., в списке трудов Лосева более 700 наименова­ний, из них более 40 монографий. С 1963 по 1994 гг. выходило новое лосевское «восьмикнижие» — «История античной эсте­тики» в 8 томах и 10 книгах (т. VIII в двух книгах, готовый еще в 1985 г., вышел посмертно в 1992 и 1994 гг.). Этот труд явился подлинной историей античной философии, которая вся, по определению ее автора, выразительна, а значит, эстетична. Более того, этот труд дает нам картину античной культуры в единении ее духовных и материальных ценностей.

На склоне лет А. Ф. смог вернуться к любимой еще с 20-х годов проблематике. Впервые за советское время вышло со­брание сочинений Платона под редакцией А. Ф. Лосева и В. Ф. Асмуса со статьями А. Ф. и комментариями А. А. Тахо-Годи. Наконец, А. Ф. Лосев официально вернулся в филосо­фию, сотрудничая в пятитомной философской энциклопедии (1960—1970), где ему принадлежат 100 статей, иные из кото­рых представляют большие глубокие исследования. Выпустил он (тоже впервые в русской науке) «Античную музыкальную эстетику» (1960—1961), не говоря уже о серьезных и объектив­ных статьях, посвященных Рихарду Вагнеру, о котором не принято было говорить положительно (1968, 1978).

В 1983 г. вышла книга «Знак. Символ. Миф». Но еще рань­ше, в 1976-м, появилась книга «Проблема символа и реалис­тического искусства» (2-е изд., 1995). Именно Лосев впервые за советское время заговорил о символе, о предмете, долгие годы закрытом для исследователей и читателей, и заговорил положительно, вопреки ленинской критике. Впервые поднял А. Ф. и ряд наболевших вопросов, связанных с эпохой Воз­рождения. А. Ф. Лосев, несмотря на противодействие защит­ников марксистской доктрины, представил обратную сторону так называемых титанов Ренессанса с их вседозволенностью и абсолютизацией человеческой личности. «Эстетика Возрож­дения» (1978) оказалась, как всегда у Лосева, больше, чем эс­тетика. Это выразительный лик культуры целой эпохи.

Вернулся А. Ф. и к русской философии, о которой он писал в давние времена. Он подготовил большую книгу об учителе своей юности, Вл. Соловьеве, напечатав ее сокращен­ную редакцию под названием «Вл. Соловьев» (1983). Это вы звало невероятные гонения и на книгу (первую при советской власти о русском философе), и на ее автора. Книгу пытались уничтожить, а потом сослали на окраины страны (за невоз­можностью сослать самого автора). Рукописи Лосева в раз­ных издательствах были задержаны на основе приказа Пред­седателя Комиздата Б. Н. Пастухова. Полностью книга «Вл. Со­ловьев и его время» появилась в печати после кончины А. Ф., уже в 1990 г.

Так хотя бы в конце жизни, но снова были подняты Лосе­вым и восстановлены в своих правах излюбленные им с 20-х годов идеи (причем уже не только на античном материале) и выражены в чрезвычайно острой, яркой и полемической форме.

А. Ф. Лосев скончался 24 мая 1988 г. в день памяти сла­вянских просветителей св. Кирилла и Мефодия, покровите­лей Лосева с детских лет (в гимназии домовый храм был по­священ этим святым). Последнее, что написал А. Ф. Лосев, — «Слово о Кирилле и Мефодии — Реальность общего», с кото­рым А. Ф. собирался выступить в год празднования Тысячеле­тия Крещения Руси. Это слово на 9-й день по кончине А. Ф. я прочитала на Международной конференции, посвященной великому празднеству, в присутствии многочисленных гостей и участников почтенного собрания, светских и духовных лиц, в том числе высоких иерархов.

Философия Лосева Алексея Фёдоровича